Гаркави


	В этом номере мы не будем рассказывать, как пришла наша героиня в медицину, и в СКЭНАР - движение, в частности. Открытие известного онколога, профессора, доктора медицинских наук, академика Академии естественных наук Любови Михайловны Гаркави слишком интересно само по себе. Как и использование СКЭНАРа в одной из самых сложных областей медицины - онкологии. Говорят, что лекции светил медицины полезно послушать и филологам. Я не верила этому утверждению, пока не попала на лекцию профессора Гаркави, прочитанную мне одной: - К лечению рака мы подходим с точки зрения адаптационных реакций. Здесь СКЭНАР имеет определенные достоинства и недостатки. Достоинства в том, что СКЭНАР оказывает прекрасное обезболивающее, противовоспалительное воздействие. Рассасывает отеки. Снимает неприятные последствия лечебных действий. Но он существенно влияет на адаптационные реакции. Он дает смягчение стресса, но не дает выхода из него. Сейчас мы начали менять режим для того, чтобы получить не только смягчение стресса, но и антистрессовую адаптационную реакцию. Этим мы начали сейчас заниматься, потому что, давая хороший клинический эффект, прибор не дает существенного изменения состояния без обезболивания, то есть существенного изменения реакций у онкологических больных при помощи СКЭНАРа мы пока не добились, хотя у обычных больных мы получаем достаточно хороший эффект. Сейчас мы начали использовать новые режимы, которые должны позволить вызвать антистрессовую реакцию, и это сыграет в онкологии большую роль. Что такое адаптационные реакции Несмотря на то, что организм считается постоянной средой, на самом деле приспособление его к условиям существования происходит путем реакций. Я всегда задаю на семинарах вопрос: подействовало ли наше лечение, если не вызвало никакой реакции? Все отвечают «нет». Почему? Потому что если лечение не вызвало какой - либо реакции, то и действия тоже не будет. Теперь следующий вопрос. Если мы вызвали реакцию «стресс» - эта реакция неблагоприятная. Она лежит в основе многих заболеваний XX века - сердечно - сосудистых, онкологических, ее вызывают операции, химиотерапия, облучение, поэтому наша задача (а на фоне стресса организм лечить очень трудно - защитные системы угнетены) - выводить человека из стресса. Это наше открытие. Мы нашли другие реакции, более мягкие воздействия, которые назвали антистрессорными, потому что реакция активации (я ее нашла, поэтому люблю больше всего) - вызывает наибольший подъем активности и регулирует системы нервно - эндокринной и защитных систем - систему иммунитета, особенно клеточного, поэтому организм при этой реакции способен бороться, сам себя защищать. Только когда болезнь зашла слишком далеко, организм не может справиться, ему нужно помогать. А обычно - с нетяжелыми болезнями - организм может справиться сам. Мы целенаправленно вызываем это хорошее состояние. Дело еще в том, что эти реакции в зависимости от раздражителя меняются: на слабый раздражитель - реакция тренировки, на средний раздражитель - одна спокойной активации, одна повышенной активации, потом - стресс. Но дело в том, что эти четыре реакции по мере увеличения дозировки закономерно периодически повторяются. Встает вопрос: какие реакции лучше: на малый по абсолютной величине или уже на большой раздражитель? Большим раздражителем вызывается большой стресс с большими элементами повреждения. Если вызвать стресс с помощью малой по абсолютной величине дозировки, на высоких уровнях активности? Что будет? Если человек очень чувствителен, говорят: «Ой, какой он реактивный». Если он малочувствителен и реагирует только на большие раздражители, он считается низкореактивным. То есть организм как бы имеет две шкалы отсчета сил. Это - абсолютная - миллиграммы, миллилитры, и относительная. На каждом уровне реактивности, на который распространяются эти реакции, - тренировка развивается на относительно малый раздражитель, спокойная и повышенной активации - на средний для данного уровня, а стресс - на относительно сильный. Так вот, когда мы это делаем, мы стремимся действовать относительно слабыми раздражителями, потому что эти реакции более физиологичны, более благоприятны, но это было бы очень просто. К сожалению, в наших жестких условиях существования организм теряет чувствительность, теряет способность реагировать на малые по абсолютной величине раздражители, то есть давать хорошие реакции высоких уровней реактивности, поэтому мы должны эту способность организму вернуть. Мы разрабатываем для этого много режимов, в том числе и по обратной связи. Для этого существует специально посчитанная лейкоцитарная формула. С ней хорошо коррелируют изменения в регуляторных подсистемах, в защитных подсистемах и в обмене веществ, которые становятся более благоприятными, с более высоким КПД. Эти реакции повышают сопротивляемость организма к разным по качеству воздействиям. Труднее всего - к опухоли, но тем не менее у нас есть изобретения и патент для лечения опухоли. Конечно, эту проблему мы еще далеко не решили, хотя какое-то улучшение мы получаем, когда нам удается вызвать и поддерживать в организме реакцию активации, хотя это очень непросто. Мы для этого придумываем самые разные воздействия, самые разные режимы. Не всегда это удается, но когда удается - противоопухолевый эффект налицо. Нам часто мешает обычное лечение, которое мы не можем отменить. Оно усугубляет стресс, полученный организмом от болезни. Вызвать реакцию можно. Поддерживать ее очень сложно. Мы разрабатываем различные методики, стараемся подобрать оптимальные режимы воздействия. Но я считаю, что СКЭНАР - это самое лучшее, так как по обратной связи он сам себя регулирует. Но дело в том, что если пациент более или менее здоров - это нормально. А когда человек тяжело болен, особенно онкологически, он не способен сам себя регулировать, и поэтому противоболевой, противоотечный эффект очень хороший, но кардинального изменения нет: онкологический организм мешает сам себя регулировать, и сейчас мы разрабатываем режим, который не много навязываем СКЭНАРу, чтобы вызвать антистрессовую реакцию и тем самым - противоопухолевый эффект. Есть надежда, что СКЭНАР скоро станет одним из основных средств лечения рака, одной из самых страшных болезней нашего времени. Экология и психоэмоциональные факторы способствуют развитию стресса, а стресс - развитию опухоли, считает Любовь Михайловна Гаркави. И дает совет. Как можно избежать вредных последствий стресса, если уж стресса избежать невозможно. Наша цивилизация, которая лишила нас двигательной активности, способствует развитию стресса. Необходима физическая ритмичная нагрузка, которая разрушает вещества, образующиеся при стрессе. Лекция профессора Гаркави закончена. И закончена с надеждой - что в онкологии, мне кажется, самое главное, А закончить материал мне хочется еще одной цитатой из работы Л. М. Гаркави: «Все мы, кто за организм, а не просто против симптомов болезни, лишь пробуждаем к жизни естественные защитные силы, увеличивая жизнеспособность организма человека, повышая уровень здоровья, гармонизируя его внутри себя и с окружающей средой, а значит - способствуем самоорганизации и дальнейшей эволюции человека, которая, как известно, еще не закончена. Здоровье и гармоничное развитие не только нашего, но и будущего поколений находится в наших руках и зависит от уровня нашего сознания».

	Людмила Петровна Барсукова и Галина Яковлевна Марья-новская - онкологи СКЭНАР - терапевты. Их Любовь Михайловна Гаркави называет своими лучшими помощницами. Они, специа-листы высокого класса, используют СКЭНАР в стационаре. Там, где боль часто снимает только морфий, где последствия химио-терапии, побеждающей опухоль, иногда также мучительны, как и сама болезнь. СКЭНАР в онкологии сегодня пока только эксперимент. Но эксперимент достаточно удачный. Во всяком случае, так считают кандидат биологических наук Галина Марьяновская и доктор Людмила Барсукова. Они работают вместе, часто работают в паре, поэтому и беседу с ними я решила представить в качестве монолога на двоих.

	Г.Я. Марьяновская: - К эксперименту в онкологии относятся очень осторожно, но больные приходят к нам, СКЭНАР - терапевтам, с большим удовольствием. При помощи СКЭНАРа снимаются боли, побочные явления. Но к работе со СКЭНАРом надо относиться очень аккуратно. Он отлично работает как противоболевое средство... Л.И. Барсукова: - Онколог, который видит побочные явления, особенно химиотерапии, никогда не пойдет на то, чтобы остановиться на одном, даже самом замечательном методе. Поэтому только в сочетании с традиционными методами мы можем использовать прибор. К нам обращаются врачи, просят помочь сами больные. Но СКЭНАР - терапию мы можем проводить только с согласия врача. С чем сталкивается онколог, особенно химиотерапевт? Это больные с уже далеко не первой стадией, у них очень тяжелые курсы лечения, очень тяжелая интоксикация, и, зачастую, вроде лечение специфическое больному помогает, уменьшаются лимфоузлы, спадает опухоль, больной становится операбельным, и в то же время лечение невозможно продолжить: на этом фоне развивается тяжелейшая интоксикация, все обостряется, падает количество лейкоцитов, что является показателем к прекращению курса. Обрывается лечение. Незаконченный курс не помогает. И наша задача справиться с негативными реакциями, вызванными основным лечением. Г.Я. Марьяновская: - Мы снимаем боль при большом количестве метастазов. Сейчас мы лечим женщину с большим количеством метастазов в кости. Она уже ни во что не верила, но мы за несколько сеансов СКЭНАР - терапии сняли боль, и у нее появляется НАДЕЖДА, вера в то, что не все еще потеряно. Она начинает думать, как помочь себе. Те, с кем мы работали - приходят в стационар на следующие курсы лечения и просят взять их снова. Последствия химиотерапии, облучения, послеоперационные боли подвластны СКЭНАРу. Снять боль в онкологии бесконечно важно. Но еще важнее при этом вернуть надежду.


	Записала Алла Баранова