О том, как я Горфинкелю бутылку проиграл

Как-то в приватной беседе Юра Горфинкель поделился: вот, мол, полечил человека СКЭНАРом на инфаркте миокарда, и кардиограмма изменилась. Я, только - только закончивший спецкурс семейных врачей медучилища Московской медицинской академии, давай с ним спорить. И правда: как это может поменяться кардиограмма за столь короткое время?! Но мысль проверить это на практике крепко засела в голове. А поскольку я работал на "скорой помощи", подходящий случай представился довольно быстро. Короче, приезжаем мы как-то на вызов. Смотрю, похоже на инфаркт. Провожу обычную терапию, лечу СКЭНАРом, снимаю кардиограмму, а на ней - острейшая фаза инфаркта. Мы, конечно, хватаем его на носилки, везем в больницу, а там, естественно, свою кардиограмму снимают и спрашивают: "Ты, в принципе, молодец, что его привез, но, вообще-то, зачем?" И тут я смотрю: больничная кардиограмма от моей отличается! Причем на ней уже видно начало формирования рубца! А ведь я и свою кардиограмму привез, и старую кардиограмму больного, которую тот снимал несколько месяцев назад. Так вот, на ней ничего нет! А если бы старый рубец был, могло бы возникнуть наслоение. В общем, беру я машину, хватаю свой старый "Салют", опять сам снимаю кардиограмму. И что же? За полчаса - недельная динамика! Так я на деле убедился, насколько фантастически ускоряет СКЭНАР многие функции в организме. И пошел ставить Юре бутылку. Дело чести.

"Выйди вон, Лазарь!"

А познакомились мы с Юрой на почве моих проблем. Был я тогда совсем больной: перелом позвоночника вследствие падения с самолета (это не шутка. - Ред.), болезнь Бехтерева, плюс еще целый букет. Видя мои страдания, кто-то сказал: "Иди к Юре". И я пошел. И запомнил его с первой нашей встречи: Большой. Бородатый. Улыбка хорошая, правильная такая, как солнышко. Такой человек, даже если без халата, а в кепке своей замечательной и в красном мешковатом свитере, зайдет в палату - все, достаточно. Всем сразу полегчает. Ему вообще, на мой взгляд, СКЭНАР только для антуража и нужен был. (Шутка.) Словом, я, попав к нему, без палки не ходил совсем и был крайне близок к тому, чтобы пересесть в коляску. Он сделал мне тогда 35-м три процедуры, их мне хватило лет на пять. Так что доверять методу я стал сразу и бесповоротно. Эффект был столь сильным, что даже на меня, человека, предрасположенного к депрессиям, впечатление произвел чрезвычайное. Это походило на "Встань и иди!" или на "Выйди вон, Лазарь!". Уже через месяц я сам взял в руки СКЭНАР и стал лечить других.

Что такое Юра и преферанс? Пустые карманы ...

Это он, Юра, позвал меня работать в Таганрог, в ОКБ "Ритм". Помню одно: "Та-а-а-кие люди вокруг!" Тут и он, и Ревенко: Я просто обалделый ходил. И все спрашивал Юру: "Чем ты занимаешься?" А он отвечал: "Методиками направленного влияния на организм". Если же говорить о работе, то с Юрой нельзя было делать две вещи: спорить и играть в преферанс. Про споры я уже рассказал. А про игру: Если бы меня спросили: "Что такое Юра и преферанс?", я бы ответил: "Пустые карманы!". Проще было с ходу принести ему ящик пива и сказать: "Юра! Вот тебе ящик пива. Он твой. А теперь давай поиграем просто так, а ?" Он во всем был виртуозен. Надо было видеть, к примеру, как Горфинкель водил машину. Вот он едет, а сцепление поскрипывает и поскрипывает, а когда через недельку я приезжаю в ОКБ, он запросто так сообщает: "Поменял сцепление! Знаешь, из восьми лепестков там только один был". А ездить медленно он не умел совсем. Ездил на энергетике, даже если все отлетало! Так и машина его всегда блестела, хоть он и не мыл ее никогда!

Большой. Добрый. Щедрый. Щедрый сердцем. Мне кажется, он потому таким большим был, что все это пространство внутри занимало его огромное сердце.

"Так просто стать чайкой в полете"

Всегда и со всеми вежливый, Юра позволял себе быть ехидным только с очень близкими людьми. Бывало, такие шпильки подкалывал - только держись! Вот говорит ему кто-то: "Я - кардиолог!" - "Ты не "олог", - подхватывает Юра, - ты олух. Кардиолух". Или (из той же серии), общаясь с дамой, заведующей поликлиники: "Ты - зав. отделением? Каким почтовым отделением ты заведуешь?" В общем, умел немножечко спустить тебя на землю. Наверное, он и дружить умел. А дружба - как разновидность любви. Жаль, что подружиться мы не успели, что научить-то он меня научил, а вот на все остальное не хватило времени...

   "Знаешь, крыши домов так похожи на шляпы пижонов,
    Что пьют кофе с утра там, в кофейной напротив.
    Я стою у окна, сочиняю закон,
    По которому просто стать чайкой в полете...
    Ты начни постигать высоту постепенно,
    Ты узнаешь шансон городского рассвета,
    Он един восстает во всеобщем кипенье,
    Он не даст нам упасть, он не даст нам разбиться.
    Мы с тобой полетим во вселенском круженье ..."

Борис Кулижский, г. Новочеркасск

Его путёвка в мою СКЭНАР-жизнь

Такого человека, как Юра, трудно описать обычными, примелькавшимися словами. Любое из них кажется куцым и невыразительным. Он, безусловно, был личностью неординарной и яркой настолько, что все его недостатки (а без грехов людей нет) в этой общей харизме как бы затенялись: Вы можете представить себе некий сбалансированный комплекс? Так вот, в Юре было все. И был некий баланс. А ведь любая система устойчива и прекрасна, только если в ней всего - в меру. Он был очень увлеченным и одновременно - очень гармоничным человеком. Мы могли поконфликтовать, переругаться вдрызг, а через 3 минуты оба уже и не помнили, что ругались. У него не было амбиций. И если он осознавал, что кого-то обидел, тут же подходил и извинялся, - без проблем. А я лично благодарен Юре уже за одно то, что это он вывел меня на рынок. Потому что разработку нового (после 35-й модели) СКЭНАРа в ОКБ решили отдать кому-то другому. А поскольку я занимался и ремонтом, и всевозможными улучшениями прибора, то, естественно, начал работать альтернативно. И когда Юра увидел мою разработку, он сразу за нее ухватился и стал использовать на практике. Для меня это было очень важно, ведь инженер видит одну сторону медали, а пользователь - другую. И никто из них не заинтересован, чтобы медаль эта была однобокой: Так что Юра тоже дал мне свою путевку в СКЭНАР-жизнь.

Максим Зенкин, г. Таганрог

Юра с нами, пока мы его помним

С Юрой Горфинкелем мы познакомились на первой межрегиональной СКЭНАР-конференции в Одессе в 1995-м году, т.е. ровно 10 лет назад: Собралось тогда человек двести и, конечно, приехали Гринберг, Горфинкель, Ревенко - наши учителя. ...Если говорить о Юре, то чувством любви и уважения к нему мы прониклись с самого начала. Ведь Юра - это такая открытая система, которая принимала всех. Как наша Одесса - мама, что всем давала укрытие и кров: Правда, и от нас требовалось стремление попасть к тому же Горфинкелю или Ревенко, ведь чтобы познакомиться с ними поближе, надо было иметь определенную смелость и даже наглость. Хотелось потеснее с ними пообщаться, побольше узнать и, конечно, показать в роли гостеприимных хозяев нашу любимую Одессу во всей красе.

Было удивительно, что и Ревенко, и Горфинкель оказались людьми простыми, незаносчивыми. Не было ощущения, будто они где-то там, на недосягаемой высоте. Не было чувства, будто тебя отторгают, как это бывает иногда в общении с людьми "звездными". Нет, напротив, к ним хотелось идти. Они располагали к себе, во-первых, обаянием, а, во-вторых, колоссальным набором энциклопедических знаний. Ну а Юра: Все принимали его за одессита, потому что в нем, я думаю, одесского было больше, чем во мне. Настолько тонким обладал Горфинкель чувством юмора, настолько быстрой и отточенной была его мысль. И если даже он говорил какие-то колкости, то окружающими они неизменно воспринимались как удачная и приятная шутка. Он никогда не стремился кого-то сознательно обидеть или подколоть, но всегда тонко подмечал в человеке что-то интересное, легко расставлял акценты, это у него получалось. Причем делал это не специально и как бы даже нехотя; в разговорах у него это выходило само собой. (Тем же свойством, мне кажется, обладает и Миша Унакафов: любую неточность, как и Юра, он чует за версту).

Отдельная песня - наши дружеские ужины после окончания официальных мероприятий. К ним Юра любил готовиться основательно, а начиналось все с похода на рынок, где он непременно сам выбирал продукты. Эти наши хождения по базару были равносильны походу в театр: я получал просто колоссальное удовольствие, наблюдая за тем, как хорошо он разбирается в продуктах и какие вопросы задает продавщицам. А уж как он любил килечку нашу одесскую, как умел ее готовить, как тщательно накрывал на стол! И получал огромное удовольствие, если ему удавалось доставить радость своим друзьям. Юра вообще любил делать подарки - в самом широком смысле слова. Ведь подарком может быть и небо, и солнце, и луна, и дерево, и муравьишко. Но это талант - увидеть интересную картинку и суметь преподнести ее: "Посмотрите! Какое счастье:" Он умел открывать другим целые миры посредством одного лишь общения, беседы. И это - один из самых замечательных талантов Юры.

Неудивительно, что мы всегда с нетерпением ждали его приездов в Одессу. Это был праздник. Моя жена Татьяна заранее доставала поближе икру из баклажан, которую Юра очень любил. А я мчался на вокзал, чтобы встретить его, обнять... До сих пор особенно помнится почему-то один из его приездов. Кто у нас бывал, знает: одесский вокзал - это как бы тупиковый перрон. И когда приходит поезд, идти надо вдоль всего состава. И вот я иду, а из вагона вываливается (да-да, именно вываливается) Юра, потому что телосложения он был весомого плюс хороший рост плюс куртка на меху - и огромная сумка через плечо: Так и стоит перед глазами эта картинка.

За внешней легкостью и непринужденностью общения мы не сразу осознавали масштабность личности Горфинкеля. Его роль в создании и развитии СКЭНАР-технологии я, к примеру, смог оценить только поднявшись на очередной этап философского понимания жизни. Нельзя не сказать и об удивительном тандеме Горфинкель - Ревенко, который сложился естествен но, как бы сам собой, но являл собой при этом пример невероятно удачной комбинации. Они и дополняли друг друга, и подпитывали, но при этом каждый оставался индивидуумом. Ревенко, к примеру, больше сконцентрировался на особенностях индивидуального дозированного режима, а Юра, в основном, преподавал режим субъективно-дозированный. Лекции Александра Николаевича неподготовленным скэнаристам воспринять было непросто: новички просто не успевали впитывать те тезисы, которые он декларировал. Юра же преподносил свой материал легко, расслабленно, с шутками и анекдотами, не считая их противопоказанием в учебном процессе.

Меня как-то спросили: а какими принципами руководствовался Горфинкель в СКЭНАР - движении и в жизни? Вопрос тяжелый, и однозначно на него ответить сложно. Я не думаю, что Юра изначально думал, как Ленин, о каких-то там стратегиях и принципах: давайте, мол, построим коммунизм: Он не ставил таких задач, не рассуждал о высоких материях, а просто работал. И пролечил колоссальное число больных. Горфинкель очень поверил в СКЭНАР и стремился передать свои знания другим. Он, конечно, был одним из лидеров, вдохновителей, учителей. И все мы вспоминаем о нем очень тепло. Недаром же я каждую свою школу начинаю именно с фоторассказа, наглядно демонстрирующего вклад в СКЭНАР-технологии двух этих выдающихся ученых-практиков - Горфинкеля и Ревенко. Ведь до Юры передвижение прибора по телу в физиотерапии практически не применялось. И это - открытие, как и у Ревенко с его векторным воздействием, с оценкой и сравнением. И для меня они оба - и учителя, и друзья, и великие врачи, которые дали миру новое видение и новый взгляд. Удивительно, но их вклад в медицину и их подлинный масштаб иностранцы понимают больше, чем мы. Обидно и то, что многие лекции и методики Горфинкеля и Ревенко издаются в виде конспектов и учебных пособий, без всяких ссылок на авторство. Причем в последнее время это допускают не только конкуренты, но и ученики и бывшие сподвижники. Я же выступаю категорически против подобного забвения и, надеюсь, что разработанная мною идея мультимедийных школ найдет своих последователей. Забывать о своих учителях неправильно, недостойно. И это - вопрос и совести, и принципа. А принципы - они нашими первопроходцами и были в свое время изложены: быть честными, порядочными, чувствовать плечо друга и продвигать СКЭНАР-технологию. Юра говорил на своих лекциях: "Мы занимаемся оздоровлением нации". Он мечтал всех сделать здоровыми. И мне хочется, чтобы все мы уважали своих предшественников, знали первоисточники, были достойными сподвижниками своих учителей, каждый из которых привнес в СКЭНАР свое видение.

А еще пожелал бы всем нам той широты души, которой обладал Юра, и той любви к жизни, что он был наделен свыше. Она была, эта любовь, дана ему от рождения. Он любил жизнь, любил друзей, любил избранное дело, любил своих пациентов: И каждый раз, приезжая в Одессу, обязательно спрашивал о тех, кого мы пролечили в прошлый его визит. Юра помнил всех, несмотря на загруженность, на обилие впечатлений и командировок по всем городам страны. Он всегда требовательно выспрашивал, есть или нет динамика у нашего бывшего больного, мог подсказать что-то, если возникали проблемы, мог посоветовать: "А ты попробуй сделать вот так!" Он - искатель, исследователь по самой своей натуре. Это именно после общения с ним я понял, что можно проходить мимо очевидных вещей, не замечая их, но стоит только взглянуть на предмет под другим углом, и вот оно, то неординарное, что следует тут же "хватать за хвост", чтобы делать новые парадоксальные выводы и двигать науку вперед. Юра это умел. И когда я держу в руках новые книги А.М. Ревенко и вижу их общее с Юрой фото, я вполне разделяю его чувства: Юра - с нами, пока мы помним его и его вклад в СКЭНАР.

С. Моисеев, г. Одесса